Александр Гитович
Александр Гитович
Из Википедии:
"…. Но, может быть, он был из тех истинных поэтов, которые не считают, что главное в поэзии написать стихи. Они писались у него сами собой, постольку поскольку, и кроме того, надо было жить. Он был из тех поэтов, которые не могут писать всегда и везде. У него были многолетние перерывы. Тогда он переводил. И всё равно он оставался Гитовичем. Он не войдёт в число великих стихотворцев, но он был великий поэт, или, вернее, настоящий поэт по своей жизни и по своей сути. Он жил поэтом. Да, это была редкостная в наше время жизнь поэтом. С таким пренебрежением к деньгам, которых у него не было, к обстановке, к удобствам. Он жил в дощатой «будке», как называли они с Ахматовой свои литфондовские домишки, жил в ней круглый год. Зимой там был холодильник, прогреть, протопить её было невозможно, я пришёл к нему с лыж — раздеться не мог, такая там температура. Из этой стужи он писал свои воспоминания «Зимние послания друзьям». С годами он всё больше походил на отшельника — жизнь его сосредотачивалась на внутренней жизни духа..."
Гранин Д. «Всё было не совсем так» М., 2010
Александр Ильич Гитович родился 1 (14) марта 1909 г. в Смоленске в семье управляющего лесопильного завода Геллера. Он обучался в Первой показательной школе Смоленска. Печататься начал будучи школьником в смоленских газетах «Рабочий путь» и «Юный товарищ».
В 1927 году он окончил школу, и Александра принимают в члены Смоленской ассоциации пролетарских писателей. Продолжать учебу Гитович едет в Ленинград и поступает на географический факультет ЛГУ.
С 1929 г. в составе литературных бригад ездил по стране, посетил Среднюю Азию, Заполярье. В 1931 году уговорил призывную комиссию не зачислять его в белобилетники, хотя у него были проблемы с сердцем. Это потребовало немало сил и упорства.
Его ровесники чувствовали себя наследниками героев революции и гражданской войны. Они были в первых рядах на стройках тех лет, поднимали промышленность и сельское хозяйство страны, были готовы защищать свою Родину с оружием в руках.
Александр Гитович стремился походить на героя тихоновской поэзии, которого «жизнь учила веслом и винтовкой».
В 1931-1932 годах Гитович служил в полку конной артиллерии. Впечатления службы отражены в книге "Артполк" (1934).
"…. Но, может быть, он был из тех истинных поэтов, которые не считают, что главное в поэзии написать стихи. Они писались у него сами собой, постольку поскольку, и кроме того, надо было жить. Он был из тех поэтов, которые не могут писать всегда и везде. У него были многолетние перерывы. Тогда он переводил. И всё равно он оставался Гитовичем. Он не войдёт в число великих стихотворцев, но он был великий поэт, или, вернее, настоящий поэт по своей жизни и по своей сути. Он жил поэтом. Да, это была редкостная в наше время жизнь поэтом. С таким пренебрежением к деньгам, которых у него не было, к обстановке, к удобствам. Он жил в дощатой «будке», как называли они с Ахматовой свои литфондовские домишки, жил в ней круглый год. Зимой там был холодильник, прогреть, протопить её было невозможно, я пришёл к нему с лыж — раздеться не мог, такая там температура. Из этой стужи он писал свои воспоминания «Зимние послания друзьям». С годами он всё больше походил на отшельника — жизнь его сосредотачивалась на внутренней жизни духа..."
Гранин Д. «Всё было не совсем так» М., 2010
Александр Ильич Гитович родился 1 (14) марта 1909 г. в Смоленске в семье управляющего лесопильного завода Геллера. Он обучался в Первой показательной школе Смоленска. Печататься начал будучи школьником в смоленских газетах «Рабочий путь» и «Юный товарищ».
В 1927 году он окончил школу, и Александра принимают в члены Смоленской ассоциации пролетарских писателей. Продолжать учебу Гитович едет в Ленинград и поступает на географический факультет ЛГУ.
С 1929 г. в составе литературных бригад ездил по стране, посетил Среднюю Азию, Заполярье. В 1931 году уговорил призывную комиссию не зачислять его в белобилетники, хотя у него были проблемы с сердцем. Это потребовало немало сил и упорства.
Его ровесники чувствовали себя наследниками героев революции и гражданской войны. Они были в первых рядах на стройках тех лет, поднимали промышленность и сельское хозяйство страны, были готовы защищать свою Родину с оружием в руках.
Александр Гитович стремился походить на героя тихоновской поэзии, которого «жизнь учила веслом и винтовкой».
В 1931-1932 годах Гитович служил в полку конной артиллерии. Впечатления службы отражены в книге "Артполк" (1934).
Хуже бреда,
Злее смерти
Наклонились надо мной
Зубы, длинные, как жерди,
Опаленные слюной.
Выше — глаз глядел сердито,
Полный красного огня,
И огромное копыто
Сбоку целилось в меня.
Злее смерти
Наклонились надо мной
Зубы, длинные, как жерди,
Опаленные слюной.
Выше — глаз глядел сердито,
Полный красного огня,
И огромное копыто
Сбоку целилось в меня.
Поэт описывает в своих произведениях будни красноармейца и его коня. Начало их дружбы, первые походы, трудности пережитые вдвоем.
Гитович показывал боевые стрельбы, маневры, чистку конского состава, давая понять, что выполнение этих дел – залог будущих побед. На страницах его стихов вставала широкая панорама армейской действительности изнутри.
В то время Красная Армия стала настоящей школой жизни для молодых парней. За время службы Гитович окреп физически и почувствовал значение той дружбы, которая удесятеряет волю одного и цементирует весь строй.
Уже после Великой Отечественной войны 1941-1945 годов с одним экземпляром «Артполка» произошла история. Сотрудник газеты «Правда» писал Александру Ильичу, что в 1945 году где-то в Германии, в районе действия 2-го Белорусского фронта он подобрал книгу его стихов. На книге имеются надписи ее бывшего владельца, артиллериста И. С. Степанова. Солдат написал на книге: „Она была увезена немцами". И далее, обращаясь к тем, к кому, может быть, попадет она: „Пришли мне, если я буду жив, письмо после войны". И оставляет свой адрес: „Сам я из г. Венева Тул(ьской) об(ласти), ул. Володарс(кого), 33"».
Надпись была сделана 10 апреля 1945 года во время боев на ближних подступах к Берлину.
Гитович пишет на указанный адрес. Ответ приходит нежданно быстро. Пишет сам Иван Сергеевич Степанов, прошедший всю войну и вернувшийся домой с Победой.
Иван Сергеевич рассказал, что в одном из населенных пунктов его подразделение попало под обстрел. Вбежав, в поисках укрытия в здание, увидел груды русских книг. Фашисты вывезли их из Белоруссии и теперь бросили, не успев, как обычно сжечь. «Меня заинтересовала книжечка ваших трудов „Артполк", которую я читал бойцам, когда отправляли последнюю машину, — пишет в заключение Степанов. — Я сделал на ней надпись, поскольку книжечка возвращается в Россию, а я не был уверен, что останусь в живых. Но память о русском солдате будет жить. Я положил книгу в ящик, и она пошла в Россию».
Строки письма старого солдата стали для Александра Ильича лучшей похвалой и рецензией, которую когда-либо ему приходилось читать.
Известно стихотворение "Андрей Коробицын" (1932) о подвиге советского пограничника на финской границе. В 1927 году всю страну облетела весть о подвиге красноармейца-пограничника Андрея Коробицына. 21 октября 1927 года 23-летнего пограничника Сестрорецкого отряда на дозорной тропе атаковали четыре нарушителя. Красноармеец был ранен, но, истекая кровью, смело вступил в неравный бой. Когда подоспели товарищи, схватка уже была закончена. Враги не прошли. Обессиленного от ран Коробицына доставили в госпиталь, спасти героя не удалось.
Пограничника похоронили на почетном месте Сестрорецкого кладбища - на горе Героев. А спустя тридцать лет, в октябре 1957-го, на месте его гибели у реки Вьюн установили памятник.
Имя Коробицына носит улица в Сестрорецке, поселение и пограничная застава Светогорска. История эта - подлинная. Четверку боевиков переводил через границу контрабандист Пекканен, которого позднее схватили.
Поэт не раз бывал на пограничной заставе, где служил Андрей Коробицын, общался с сослуживцами, проникся жизнью пограничников. Это сделало героя стихотворения по настоящему живым.
С 1937 года руководил объединением молодых поэтов при Ленинградском отделении Союза писателей. Стал заведующий отделом поэзии журнала "Литературный современник" в 1938-1940 годах.
Во время Отечественной войны Гитович уходит в народное ополчение, работает в газете «На защиту Ленинграда». На его счету 14 боевых вылетов с летчиками. Он был военным корреспондентом на Ленинградском и Волховском фронтах, участвовал в войне с Японией на территории Кореи.
До войны Гитович занимался переводами только от случая к случаю. В освобожденной Корее он знакомится с корейскими поэтами. Особенно по сердцу Гитовичу пришелся эпический размах поэзии Те Ги Чена.
Гитович показывал боевые стрельбы, маневры, чистку конского состава, давая понять, что выполнение этих дел – залог будущих побед. На страницах его стихов вставала широкая панорама армейской действительности изнутри.
В то время Красная Армия стала настоящей школой жизни для молодых парней. За время службы Гитович окреп физически и почувствовал значение той дружбы, которая удесятеряет волю одного и цементирует весь строй.
Уже после Великой Отечественной войны 1941-1945 годов с одним экземпляром «Артполка» произошла история. Сотрудник газеты «Правда» писал Александру Ильичу, что в 1945 году где-то в Германии, в районе действия 2-го Белорусского фронта он подобрал книгу его стихов. На книге имеются надписи ее бывшего владельца, артиллериста И. С. Степанова. Солдат написал на книге: „Она была увезена немцами". И далее, обращаясь к тем, к кому, может быть, попадет она: „Пришли мне, если я буду жив, письмо после войны". И оставляет свой адрес: „Сам я из г. Венева Тул(ьской) об(ласти), ул. Володарс(кого), 33"».
Надпись была сделана 10 апреля 1945 года во время боев на ближних подступах к Берлину.
Гитович пишет на указанный адрес. Ответ приходит нежданно быстро. Пишет сам Иван Сергеевич Степанов, прошедший всю войну и вернувшийся домой с Победой.
Иван Сергеевич рассказал, что в одном из населенных пунктов его подразделение попало под обстрел. Вбежав, в поисках укрытия в здание, увидел груды русских книг. Фашисты вывезли их из Белоруссии и теперь бросили, не успев, как обычно сжечь. «Меня заинтересовала книжечка ваших трудов „Артполк", которую я читал бойцам, когда отправляли последнюю машину, — пишет в заключение Степанов. — Я сделал на ней надпись, поскольку книжечка возвращается в Россию, а я не был уверен, что останусь в живых. Но память о русском солдате будет жить. Я положил книгу в ящик, и она пошла в Россию».
Строки письма старого солдата стали для Александра Ильича лучшей похвалой и рецензией, которую когда-либо ему приходилось читать.
Известно стихотворение "Андрей Коробицын" (1932) о подвиге советского пограничника на финской границе. В 1927 году всю страну облетела весть о подвиге красноармейца-пограничника Андрея Коробицына. 21 октября 1927 года 23-летнего пограничника Сестрорецкого отряда на дозорной тропе атаковали четыре нарушителя. Красноармеец был ранен, но, истекая кровью, смело вступил в неравный бой. Когда подоспели товарищи, схватка уже была закончена. Враги не прошли. Обессиленного от ран Коробицына доставили в госпиталь, спасти героя не удалось.
Пограничника похоронили на почетном месте Сестрорецкого кладбища - на горе Героев. А спустя тридцать лет, в октябре 1957-го, на месте его гибели у реки Вьюн установили памятник.
Имя Коробицына носит улица в Сестрорецке, поселение и пограничная застава Светогорска. История эта - подлинная. Четверку боевиков переводил через границу контрабандист Пекканен, которого позднее схватили.
Поэт не раз бывал на пограничной заставе, где служил Андрей Коробицын, общался с сослуживцами, проникся жизнью пограничников. Это сделало героя стихотворения по настоящему живым.
С 1937 года руководил объединением молодых поэтов при Ленинградском отделении Союза писателей. Стал заведующий отделом поэзии журнала "Литературный современник" в 1938-1940 годах.
Во время Отечественной войны Гитович уходит в народное ополчение, работает в газете «На защиту Ленинграда». На его счету 14 боевых вылетов с летчиками. Он был военным корреспондентом на Ленинградском и Волховском фронтах, участвовал в войне с Японией на территории Кореи.
До войны Гитович занимался переводами только от случая к случаю. В освобожденной Корее он знакомится с корейскими поэтами. Особенно по сердцу Гитовичу пришелся эпический размах поэзии Те Ги Чена.
А. Гитович в корейской деревне.
1947 г
1947 г
Гитович усиленно изучал корейскую поэзию. Гитович с увлечением переводил стихи корейских авторов. Позднее, интерес к поэзии Кореи приводит его к изучению творчества китайских поэтов.
В послевоенные годы Гитович, на некоторый промежуток времени, становится основным переводчиком китайской поэзии. Переводы произведений Цюй Юаня, первого достоверно известного по имени китайского поэта III - VI века до нашей эры и до современных авторов, включая Мао Цзэдуна. В книге "Из китайской и корейской поэзии" 1958 года все переводы Выполнены Гитовичем. В книге более пятисот страниц. Выходили отдельными изданиями переводы Ли Бо, Ду Фу, Ван Вэй. Переводами Александра Ильича зачитывались. Тонкий, живой и естественный слог стихов не оставлял читателей равнодушными. Переводы выполненные Александром Ильичом можно считать шедеврами русской поэзии.
«Дорогой Александр Ильич!
Получил Ваш новый подарок — стихи Ли Бо. Прочел книгу, спасибо Вам.
Странно, что сердце китайца, бившееся тысячу двести лет тому назад, заставляет московского жителя эпохи реактивной авиации ощущать, узнавать свои радости, слабость, печаль.
Странно, что старый китаец, чье сердце не остыло за тысячу лет, дернул шелковую нитку, вызвал эту нашу переписку…» Гроссман В., русский советский писатель и журналист, автор романа «Жизнь и судьба», 27 мая 1957
Около 20 лет отдал переводам поэтов Кореи и Китая.
Ван Вэй (699-759)王維 Династия Тан
"Река Ванчуань"
Беседка у озера
Я гостя встречаю вновь,
Чтобы побыть вдвоем.
На маленьком челноке
Ко мне приплывает он.
Вот мы на террасе с ним
Беседуем за вином,
А лотосы расцвели
Со всех четырех сторон.
Ду Фу (712-770) 杜甫 Династия Тан
"Подъем весенних вод"
I. "За эти дни подъем весенних вод усилился…"
За эти дни
Подъем весенних вод
Усилился
С тревожной быстротой.
И маленькая отмель
У ворот,
Грозит
Совсем исчезнуть под водой.
Бакланы
Весело кричат все дни
Над самою
Поверхностью воды.
Мы радуемся
Так же, как они,
Но все же
Опасаемся беды.
Ли Бо (701-762) 李白, 李太白 Династия Тан
Стихи о краткости жизни
День промелькнет -
Он короток, конечно.
Но и столетье
Улетит в простор.
Когда простерлось небо
В бесконечность -
Десятки тысяч калп
Прошло с тех пор.
И локоны у феи
Поседели-
То иней времени
Оставил след.
Владыка
Взор остановил на деве –
И хохот слышен
Миллионы лет.
Остановить бы
Шестерых драконов
И привязать их
К дереву Фусан,
Потом, Небесный Ковш
Вином наполнив,
Поить - чтоб каждый
Намертво был пьян.
-------
Хочу ли
Знатным и богатым быть?
Нет!
Время я хочу остановить.
Последние годы дружил с Анной Ахматовой. Некоторые полагают, что её смерть 5 марта 1966 года, ускорила и его уход из жизни. Он скончался 9 августа 1966 года и похоронен на кладбище поселка Комарово под Санкт-Петербургом, недалеко от могилы Ахматовой.
В послевоенные годы Гитович, на некоторый промежуток времени, становится основным переводчиком китайской поэзии. Переводы произведений Цюй Юаня, первого достоверно известного по имени китайского поэта III - VI века до нашей эры и до современных авторов, включая Мао Цзэдуна. В книге "Из китайской и корейской поэзии" 1958 года все переводы Выполнены Гитовичем. В книге более пятисот страниц. Выходили отдельными изданиями переводы Ли Бо, Ду Фу, Ван Вэй. Переводами Александра Ильича зачитывались. Тонкий, живой и естественный слог стихов не оставлял читателей равнодушными. Переводы выполненные Александром Ильичом можно считать шедеврами русской поэзии.
«Дорогой Александр Ильич!
Получил Ваш новый подарок — стихи Ли Бо. Прочел книгу, спасибо Вам.
Странно, что сердце китайца, бившееся тысячу двести лет тому назад, заставляет московского жителя эпохи реактивной авиации ощущать, узнавать свои радости, слабость, печаль.
Странно, что старый китаец, чье сердце не остыло за тысячу лет, дернул шелковую нитку, вызвал эту нашу переписку…» Гроссман В., русский советский писатель и журналист, автор романа «Жизнь и судьба», 27 мая 1957
Около 20 лет отдал переводам поэтов Кореи и Китая.
Ван Вэй (699-759)王維 Династия Тан
"Река Ванчуань"
Беседка у озера
Я гостя встречаю вновь,
Чтобы побыть вдвоем.
На маленьком челноке
Ко мне приплывает он.
Вот мы на террасе с ним
Беседуем за вином,
А лотосы расцвели
Со всех четырех сторон.
Ду Фу (712-770) 杜甫 Династия Тан
"Подъем весенних вод"
I. "За эти дни подъем весенних вод усилился…"
За эти дни
Подъем весенних вод
Усилился
С тревожной быстротой.
И маленькая отмель
У ворот,
Грозит
Совсем исчезнуть под водой.
Бакланы
Весело кричат все дни
Над самою
Поверхностью воды.
Мы радуемся
Так же, как они,
Но все же
Опасаемся беды.
Ли Бо (701-762) 李白, 李太白 Династия Тан
Стихи о краткости жизни
День промелькнет -
Он короток, конечно.
Но и столетье
Улетит в простор.
Когда простерлось небо
В бесконечность -
Десятки тысяч калп
Прошло с тех пор.
И локоны у феи
Поседели-
То иней времени
Оставил след.
Владыка
Взор остановил на деве –
И хохот слышен
Миллионы лет.
Остановить бы
Шестерых драконов
И привязать их
К дереву Фусан,
Потом, Небесный Ковш
Вином наполнив,
Поить - чтоб каждый
Намертво был пьян.
-------
Хочу ли
Знатным и богатым быть?
Нет!
Время я хочу остановить.
Последние годы дружил с Анной Ахматовой. Некоторые полагают, что её смерть 5 марта 1966 года, ускорила и его уход из жизни. Он скончался 9 августа 1966 года и похоронен на кладбище поселка Комарово под Санкт-Петербургом, недалеко от могилы Ахматовой.
(Материалы и фотографии, использованные в тексте, находятся в свободном доступе в интернете)